Объяснение мессы – приготовление даров

Литургия Евхаристии начинается с приготовления даров. Литургия Слова и Литургия Евхаристии — это не два разных богослужения, а два момента одной и той же тайны.

Переход от Литургии Слова к Литургии Евхаристии хорошо заметен движением служителя, оставляющего свое место, он идет к алтарю, предназначенному для жертвоприношения.

Евхаристическая литургия включает приготовление и приношение даров, евхаристическую молитву и причащение. Эта структура основана на действиях Иисуса Христа во время Тайной вечери, когда Он взял хлеб и вино, поблагодарил, преломил и дал Своим ученикам.

Во время вручения и приношения даров мы находим следующие элементы: шествие приношений, преподнесение хлеба, смешивание вина с водой и его подношение, личная молитва служителя, ладан, лавабо и молитва над приношениями.

Первоначально этот обряд был таким же простым, как молчаливое возложение на алтарь хлеба и вина, которые должны были стать Телом и Кровью Христа. Позже была добавлена ​​прецессия с подношениями. Сначала это тоже было в тишине, но позже сопровождалось гимнами.

Обряд представляет собой не просто преподнесение даров, но также включает в себя определенный смысл приношения. Мы символически предлагаем часть себя вместе с хлебом и вином. Предлагая благовония перед подношениями и присутствующими людьми, мы признаем значение каждого из них. Другими словами, хлеб и вино, которые преобразятся во Христа, служителей и верных христиан, также должны стать «постоянным приношением».

Нынешняя римская литургия, в отличие от других, представляет хлеб и вино отдельно. Это обряд, полный богатства и выразительности. «Принесение приношений к жертвеннику повторяет жест Мелхиседека и передает дары Творца в руки Христа, Который в Своей жертве доводит до совершенства все человеческие попытки приносить жертвы». (КХЦ, 1350 г.)

Это привилегированный момент для сбора, чтобы верующие могли предложить свою материальную помощь своим нуждающимся братьям. «С самого начала христиане приносили вместе с хлебом и вином для Евхаристии дары, чтобы делиться с нуждающимися. Этот обычай сбора (1 Кор. 16:1), когда-либо уместный, вдохновлен примером Христа, Который обнищал, чтобы сделать нас богатыми» (2 Кор. 8:9).

Святой Отец Бенедикт XVI в своем недавнем постсинодальном апостольском наставлении «Sacramentum caritatis» говорит о представлении и приношении даров под номером 47: «Отцы Синода также обратили внимание на вручение даров. Это не следует рассматривать просто как своего рода «интервал» между литургией слова и литургией Евхаристии. Это означало бы, по крайней мере, ослабить смысл единого обряда, состоящего из двух взаимосвязанных частей. Этот смиренный и простой жест на самом деле очень важен: в хлебе и вине, которые мы приносим к алтарю, все творение принимается Христом-Искупителем, чтобы преобразиться и представиться Отцу. Таким образом мы также приносим на алтарь всю боль и страдания мира, будучи уверенными, что все имеет ценность в глазах Бога. Подлинный смысл этого жеста может быть ясно выражен без излишнего акцента или сложности. Она позволяет нам оценить, как Бог приглашает человека к участию в доведении до конца дела Его рук и тем самым придает человеческому труду его подлинный смысл, поскольку через совершение Евхаристии он соединяется с искупительной жертвой Христа».

Я хотел бы прокомментировать очень важные идеи, упомянутые в этом насыщенном абзаце. Прежде всего, Папа упоминает, как все творение берется Христом, чтобы быть представленным Отцу в жертвоприношении Мессы. В этот момент каждый человек вместе со Христом представляет свои страдания, радости и труд, который считается как соучастие в творчестве Божием, по заповеди Бытия: «Наполни землю и покори ее.(Быт. 1:28)

Святой Отец отмечает, что этот жест не нуждается в «неуместном акценте или сложности». Не обязательно вместе с подношениями подносить другие вещи (например, мяч, книгу, лопату и т. д.), как символы досуга, учебы или работы. Все человеческие реальности и все творение заключены в хлебе и вине во всей их простоте.

В обряде священник сначала берет дискос с хлебом и обеими руками слегка приподнимает его над алтарем, произнося при этом соответствующую молитву. То же самое он делает с вином. Две почти идентичные молитвы, которые священник произносит вслух или тихо, подобны тем, которые Иисус использовал в своих молитвах благословения, согласно иудейской традиции (берека; Лк. 10:21; Ин. 11:41). Священник говорит следующее, сначала над хлебом, а потом над вином, как и Христос:
–«Благословен Ты, Господи, Боже всего творения. По Твоей благости у нас есть этот хлеб, который дала земля и сотворили руки человеческие. Он станет для нас хлебом жизни».
– «Благословен Ты, Господи, Боже всего творения. Благодаря твоей доброте мы можем предложить это вино, плод виноградной лозы и дело рук человеческих. Это станет нашим духовным напитком». Народ отвечает:
-“Благословен будь Бог навеки.(Рим. 9:5; 2 Кор. 11:31)

Преподнеся хлеб и вино, священник кланяется алтарю и тихо молится:
«Господи Боже, мы просим Тебя принять нас и быть довольными жертвами, которые мы приносим Тебе со смиренным и сокрушенным сердцем». Так священник готовится совершить Евхаристию «в духе и истине», зная, что «сердца сокрушенного и сокрушенного Ты, Боже, не презришь». (Пс. 50)

Теперь настал момент, когда подношения, жертвенник, служитель и народ могут воспламениться. Затем священник моет руки, таким образом получая свое «внутренняя очистка». Оказавшись снова у алтаря, он призывает всех присутствующих к молитве: «Молитесь, мои братья и сестры, чтобы моя и ваша жертва была угодна Богу, всемогущему Отцу».

«Да примет Господь жертву от рук твоих во славу и похвалу имени Своего, на благо наше и на благо всей Своей Церкви».

Молитвы верных, соединенные с молитвами Христа, возносятся здесь к Богу, как фимиам. (Пс. 140:2; Отк. 5:8, 8:3—4). Присутствующие верующие объединяются со Христом-жертвой и готовятся принести себя в жертву Богу как «благоуханное приношение и жертву». (Еф 5:2).

«В хлебе и вине, которые мы приносим на алтарь, все творение принимается Христом-Искупителем, чтобы преобразиться и представиться Отцу».
(Sacramentum caritatis, 47)